Она поспешно выпрямилась, спустив с кресла ноги, при этом его взглядам открылись две изящные ступни с высоким подъемом. Маленькие и белые, с крошечными пальчиками, они были восхитительны. Слишком восхитительны для строгой, привыкшей командовать няньки. Он уставился на них, не в силах отвести взгляд, и она быстро спрятала их под плед.

Эрик ощутил необъяснимую злость, вдруг почувствовав себя мальчиком, застигнутым в тот момент, когда он сунул руку в горшок с медом. Он сжал губы в суровую линию.

— Где Мег?

Ему не понравилось находиться с ней наедине. Он едва не рассмеялся от абсурдности этой мысли — никогда в жизни он не ощущал неловкости в присутствии женщины.

— Она пошла проведать одну из жительниц деревни. Мне кажется, ее имя Мейри. Она должна скоро родить.

Он не сказал ничего, но продолжал смотреть на нее так, словно по ее вине он чувствовал себя неловко.

— Хотите, чтобы я что-то передала ей? — с надеждой спросила Элли, явно стремясь поскорее избавиться от него.

Он покачал головой:

— Нет, я поговорю с ней позже.

Он повернулся, чтобы уйти, но она остановила его.

— С Томасом все в порядке?

Он уловил нотки сочувствия в ее голосе, и это заставило его нахмуриться.

— С ним все нормально. — Он помолчал. — Не желаешь справиться и о Доналле тоже?

Она посмотрела ему в глаза.

— Зачем мне спрашивать о нем у вас, если я могу отворить дверь и спросить его самого?

Он пожал плечами, увидев ее досаду, ничуть не раскаиваясь:

— Должен же он чем-нибудь заниматься, пока его плечо не заживет.

— И единственное, что вам пришло в голову, — это шпионить за мной? Я думала, мы заключили соглашение.

— Так и есть. Доналл — моя гарантия, что ты об этом не забудешь.

— Что с вашими ладонями? — спросила она, прищурив глаза.

Быстрая смена темы застала его врасплох.

— Ничего.

Она встала и направилась к нему, упрямо вздернув подбородок, что ему всегда очень не нравилось.

— Дайте мне взглянуть.

Эрик собирался уже ответить, что это не ее дело, но ее ладонь уже коснулась его руки. Боже, ее пальцы были такими нежными! И такими чертовски маленькими. Они едва ли обхватывали половину его запястья. Его мысли немедленно обратились к другой части его тела, представляя, как эти пальцы смыкаются вокруг чего-то набухшего и пульсирующего.

Эрика охватил жар, и вместо того, чтобы отдернуть руку, он позволил ей повернуть кисть кверху, открыв взгляду окровавленную, изрезанную в лохмотья ладонь.

Ее испуганный возглас заставил его пожалеть об этом — как и возмущенное выражение ее лица.

— Как это случилось?

Он равнодушно пожал плечами, отметая ее сочувствие:

— Шкоты. Это пустяки. Так происходит постоянно.

Он любил это чувство единения с парусом и не надевал рукавиц.

— Выглядит ужасно. Разве вам не больно?

— Нет, — не задумываясь, ответил он.

— Позвольте угадать, — сказала Элли, прищурив глаза. — Высокий, чрезмерно мускулистый пират не чувствует боли?

Он ухмыльнулся. В первый раз, с тех пор как вошел в дом.

— Чрезмерно мускулистый? Не думал, что ты заметила.

— Я не слепая, — сердито сказала она.

Глаза ее сверкнули в мерцающем свете огня. Он думал, что они у нее карие, но, стоя так близко, разглядел на радужной оболочке зеленые и золотистые крапинки. Необычные и очень красивые. Затем ее угораздило разрушить очарование, добавив:

— Я также заметила напыщенного павлина, расхаживающего кругом с важным видом, распушив хвост и любуясь собой.

Эрик ошеломленно молчал. Впервые он не нашелся что ответить. Обычно он не лез за словом в карман. Неужели она только что сравнила его с чертовым павлином? А ведь он — один из самых могучих воинов Шотландского нагорья, член личной элитной гвардии короля, родственник и правая рука одного из самых могущественных правителей Западных островов, предводитель древнего славного клана.

Легкое раздражение, слабо теплившееся внутри, перерастало в огромный огненный ком, готовый взорваться.

— Меня не впечатляет ваша мужская бравада, — добавила она. — И не пытайтесь сбить меня с толку.

Эрик думал о двух причинах, побудивших его так поступить. Тепло пламени очага и слабый запах лаванды, который, когда Элли подошла ближе, стал ощутимо отчетливее, странно подействовали на него.

Обычно он не имел дела с девственницами. Он мог сколько угодно развлекаться флиртом, но всегда тщательно выбирал партнерш для постели. Он предпочитал опытных женщин, которые знали толк в плотских утехах и не могли ошибиться, приняв их за любовь. Но на этот раз собственное тело, похоже, не желало его слушаться.

Элли рассматривала его ладонь, водя кончиком пальца по краям свежих ран. Он стоял неподвижно, не подавая вида, что ее прикосновения причиняют ему боль.

— У вас там еще остался песок, — обвиняющим тоном заявила Элли. — И волокна от веревки. — Она посмотрела на него так, словно перед ней стоял непослушный ребенок, а не мужчина, на фут выше ее ростом и больше чем вдвое тяжелее по весу. — Неужели вы не понимаете, что раны могут воспалиться?

— Я займусь этим позже.

— А я займусь этим немедленно. — Она упрямо вздернула подбородок. — Вы не уйдете отсюда, пока я не обработаю ваши раны.

Эрик покачал головой. Опять она принялась им командовать. Это уже вошло у нее в скверную привычку, от которой он ее непременно отучит. Сразу же после того, как она отпустит его руку.

— Я и не знал, что это тебя волнует, — поддразнил он ее.

Не обратив на его слова никакого внимания — что всегда ей удавалось с легкостью, — девица подтащила его к креслу.

— Садитесь, — приказала она.

Она сновала по комнате, собирая вещи, которые ей могут понадобиться. Эрик почувствовал, что она все сильнее нервничает, видя, как он за ней наблюдает. Ее волнение стало еще более заметным, когда она подошла и встала перед ним, оказавшись между его ног.

Эрик почувствовал себя немного похожим на того паука Брюса с его паутиной. Девчонка попалась в западню, хотя сама еще об этом не знала.

Ее нога коснулась его бедра, и он услышал, как она резко втянула в себя воздух. И когда она ставила миску с теплой водой на стол возле кресла, ее руки дрожали. Она стояла так близко, что Эрик видел, как пульсирует голубая жилка возле ее горла.

Он улыбнулся. Вот это другое дело. Маленькая нянька неравнодушна к нему. Видя ее такой взволнованной и возбужденной, Эрик почувствовал себя почти отмщенным за те неприятности, которые она ему причинила… почти.

Он и сам не остался совсем безучастным — в особенности когда она склонилась, чтобы помочь ему окунуть руку в миску с теплой водой, и ее волосы свесились вперед, щекоча его кожу, словно плотная шелковая вуаль. Он опустил голову ниже, вдыхая пьянящий цветочный аромат и борясь с желанием зарыться лицом в эти темные пряди и позволить им окутать его невообразимо мягким клубящимся шелковым облаком.

Вот черт! Жаркая полутемная комната сыграла с ним дурацкую шутку. Он неловко поерзал в кресле, и Элли взглянула на него с тревогой:

— Что-то не так? Я сделала вам больно?

Он покачал головой:

— Вовсе нет. — Но его так и подмывало. Он не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее. — Можешь трогать меня везде в любое время.

Когда она слабо улыбнулась и едва кивнула, он подумал, что она не уловила непристойный намек в его словах — пока она крепко не сжала его руку без всякой жалости.

— Ох! — Он вздрогнул. Маленькая чертовка воспользовалась предложением. — Так больно.

Она подняла на него свои огромные ореховые глаза с зелеными крапинками и невинно заморгала. Он и не замечал прежде, какие у нее густые темные ресницы.

— В самом деле? — спросила она. — А вы не такой крепкий, как выглядите. Я постараюсь действовать осторожнее.

Эрик сощурил глаза. Он решил не задевать ее больше, пока она не закончит. Но оказалось, что его подначки и не требуется. Одной его близости было достаточно, чтобы смутить ее.